СТИХИ
СОДЕРЖАНИЕ (ЙӨКМӘТКЕҺЕ)
«На горном склоне в тихий час...» (Әсәм ҡулдары)
Радуга (Тәүге һөйөү)
«Сгораю, пестуя добро...» («Янып-көйөп йөрөйөм дә ҡайсаҡ...»)
«Как радости не ведает предела...» (Теләк)
Юрюзань (Йүрүҙән)
«Всегда передо мной твои глаза...» («Күҙ алдындан китмәҫ күҙҙәрең!»)
«Спешу я к дому, путник запоздалый...» (Ҡайтыу)
«Рокочет море, словно ветру вторя...» (Шаулай диңгеҙ)
Белая ночь (Аҡ төн)
«Стужа на окне нарисовала...» («Ҡыш селләһе тәҙрәләргә...»)
Зимняя сказка (Ҡыш әкиәте)
Белый парус («Хыялымда яңғыҙ елкән булып...»)
«Мой источник вдохновенья...» («Тыуған ер һәм һөйгән йәр...»)
Родной язык (Туған тел)
Скворец (Сыйырсыҡ)
Жеребенок (Ҡолонсаҡ)
Первый цветок (Тәүге сәскә)
Гостинец (Күстәнәс)
«И виду не подам я, дорогая...» («Һин күрмәҫһең, иркәм...»)
«Будет нелегко тебе со мною...» («Ауыр булыр һиңә минең менән...»)
«Как мачеха, полночная луна...» («Шундай һалҡын, шундай ситай...»)
Последний лист (Һуңғы япраҡ)
«Последний раз, курлыча на рассвете...» («Һауалайҙар көҙгө сыуаҡ күктә...»)
«Земля моя, здравствуй...» («Бына минең тыуған ер был...»)
Голоса земли (Ер шауы)
Железная дорога (Тимер юл)
«Двадцать лет — ни много ни мало...» (Төштәр)
«Не может взрослый снова стать ребенком...» («Бала булып булмай, тик баласаҡ...»)
Красота (Күркәмлек)
Мальчик и море (Диңгеҙ һәм сабый)
Кавказу (Кавказға)
«Лишь отгорит заката позолота...» («Кис булдымы, тауыш баҫылдымы...»)
«Боишься ты — и это не секрет...» («Беләм, миңә яҙмышыңды бәйләү...»)
Ржаной хлеб (Арыш икмәге)
«И лучшее, ненайденное слово...» («Иң бөйөк һүҙ әйтелмәгән...»)
«Песня сложена, чтоб жить...» («Йырың, тыуғас, үлмәһен...»)
«И ветра шум, и зыбь листвы кленовой...» («Һәр бер үлән, япраҡ ҡыштырҙауы...»)
«Желтые листки стихотворений...» («Көҙ үҙенең алтын шиғырҙарын»)
Полет (Осоу)
Бессмертные (Үлемһеҙҙәр)
Клич мира (Именлек һөрәне)
Чайки (Аҡсарлаҡтар)
Жаворонок (Һабантурғай)
Снегири (Ҡантүш турғайҙар)
«Студеный лес глядит в твое окно...» («Тәҙрәң аша ҡарай һоро урман...»)
«Сегодня желтый, пасмурный рассвет...» («Ниндәй шыҡһыҙ, һалҡын һары таң был...»)
Облака (Болоттар)
«Зоревой петух поет...» («Таң әтәстәре ҡысҡыра...»)
Песня горицвета (Умырзая йыры)
«Люблю влюбленных я...» («Мин яратам ғашиҡтарҙы...»)
«Пришли без стесненья на склоне дня...» («Бөтәһе лә ниндәй тәбиғи был...»)
«Смеялся я легко, не умолкая...» («Күптән көлгәнем юҡ ине шулай...»)
«Ты, может быть, не так уж и красива...» («Былай үҙең бик матур ҙа түгел...»)
«Березка мне твоим казалась станом...» («Күк сәскәлә күрҙем күҙҙәреңде...» (Ҡайын еләге))
Солнечный дождь (Ҡояшлы ямғыр)
«Такой голубизны сегодня дали...» («Донъя зәңгәр, донъя шундай зәңгәр...»)
«Бывает, встретишь девушку такую...» («Көтмәгәндә шундай ҡыҙҙар осрай...»)
Не ревнуй («Көнләмә һин мине үткәндәрҙән...»)
«Быть может, это все в последний раз...» («Бәлки, минең һуңғы һөйөүҙер был...»)
«Мы с детством расстаемся без печали...» («Беҙ балалыҡ менән хушлашҡанда...»)
Февральский мальчик («Ер үҙенең йәшел ҡулы менән...»)
Сыну (Тубырсыҡ)
Когда спит мой сын (Улым йоҡлағанда)
Пастушок (Көтөүсе)
Суюнче (Һөйөнсө)
Повар (Ашнаҡсы)
Травы (Үләндәр)
Жизнь (Тормош)
«В который раз день без толку прошел...» («Күпме көнөң мәғәнәһеҙ үтә...»)
«Небеса — голубое стекло...» («Күк көмбәҙе күм-күк быяла...» (Өлгө))
Запоздавшие дожди (Һуңлаған ямғыр)
Посевная (Сәсеүгә төшкәндә)
Золотые подковы (Алтын даға)
«Ты проведи коня над темной бездной...» («Йөрәгеңде ус төбөндә тотоп...» (Йыр һуҡмағы))
«Бежит река — горит дута крутая...» («Уттың ялы-ҡойроғо юҡ...»)
«Я снова слышу...» («— Ниңә өндәшмәйһең? — тиһең миңә»)
«Забыть я этой ночи не могу...» («Хәтеремдә ул төн, хәтеремдә...»)
«Мы были, как душа, неразделимы...» («Бер йән инек, бергә көлгән инек...»)
«Все доброе, что есть в моей груди...»
(«Ни һуң яҡшы, яҡты, матур миндә...» (Заман һынауы))
Соловьиный рассвет (һандуғас таңы)
Девушка с Иргиза (Ырғыҙ ҡыҙы)
«Вновь на рассвете море загудело...» (Тирмәнсе)
«Земля вокруг черным-черна...» («Ҡап-ҡара ер, ҡап-ҡара ер...» (Ер-һорнай))
Кукушка (Кәкүк)
Курай (Курай)
«На земле, ликуя и скорбя...» («Көнләшмәсе бик һаҡ кешеләрҙән...»)
«Я получил письмо твое...» (Һинең хатың)
«Лети по свету — ты свободна, птица...» («Ос һин, ҡошсоҡ»)
«Когда лечу, то с ветром в лад...» («Елдәр булып иҫәм, иҫкәндә...» (Һүҙем бар))
«Когда блеснула седина в висках...» (Сал ҡунғас)
День Победы (Һөтлөгәндәр)
«Нет весен, из былого возвращенных...» («Ташлап китеү ауыр үткәнде...»)
Кто о чем (Окшамаҫ һүҙ)
«Наступит срок, друзья, все подытожит...» («Мин дә булмам бер көн, дуҫкайҙарым...»)
«Приходит счастье на пир последним...» («Бәхет — һәр саҡ һуңлап килер ҡунаҡ...»)
Старая сосна (Карағай)
Рябинушка-невестушка (Миләш-кәләш)
Подсолнух (Көнбағыш)
Источник жизни (Йән ш ишмә)
«Всему, что в комнате твоей, — привет...» («Бүлмәңдәге һәр нәмәгә сәләм...»)
Зеркало (Көҙгө)
Твой портрет («Күҙ алдымда һинең һүрәтең»)
Олениха (Болан)
Родные голоса (Туған тауыштар)
«Все будет в жизни: зов пути крутого...» («Тормош булғас, булыр барыһы ла...»)
Покинутый дом (Емерек өй)
«Чтоб в час урочный встретиться в пути...» («Бары һиңә генә туҡталғайным...»)
Жизнь человеческая (Ғүмер)
Аманат (Аманат)
Родному краю (Һағыш)
Мой щит (Ҡалҡаным)
Тоска («Мин диңгеҙҙең оло зәңгәр шауын»)
«Наверно, ты и есть мое прощанье...» («Һин — минең йәшлек менән...»)
«Как нет ребенка, если сказки нет...» («Әкиәтһеҙ бала — бала булмай...» (Әкиәт))
Струна (Бер ҡыл)
«Я временем, в какое мы живем...» («Мин заманым менән ғорурланам...»)
Баллада о Салавате (Салауат батыр)
Уфимский вокзал (Өфө вокзалы)
«И огонь умеет плакать тоже...» (Ут илауы)
Рассказ солдата (Йондоҙ ҡашҡа)
Отцовское золото (Атай алтыны)
«Такая ночь...» («Ниндәй төн был...»)
Желание (Кеше)
Язычество («Ниндәй матур ҡатын-ҡыҙҙар тәне...»)
«Если мне суждено дожить до весны...» («Инде быйыл да мин яҙҙы күрһәм...»)
Февраль. Буран
На горном склоне в тихий час рассвета
С тобой траву косил я в первый раз.
Ты помнишь, мама, помнишь утро это,
Встречавшее распевом птичьим нас?
Кукушка за рекой, что лентой вьется,
Прокуковала годы на авось.
Ты наточила мне косу, и солнце
На маленькой косе моей зажглось.
С улыбкой затаенной шла ты рядом,
Следя за взмахом неумелых рук,
И ободряла молчаливым взглядом,
И руки крепче становились вдруг.
Ты помогала добрым мне советом:
— Бери, сынок, поуже полосу,
А размахнись пошире и при этом —
Смотри — о камень не ударь косу!
И слушал я тебя, и постепенно
Проворней делалась моя коса.
И вкусно пахло луговое сено,
И падала студеная роса.
И ты, кивая головой, глядела,
Как круче становился каждый взмах,
И у тебя невольно то и дело
Слезинки выступали на глазах.
Вздыхала ты, шагая в ряд со мною:
— Отец бы увидал тебя сейчас! —
Но были мы разлучены войною,
И был давно отец вдали от нас.
И я не знал еще, какие муки
Сносила ты, тоскуя и любя,
Что все умела делать ты, что руки
Из золота отлиты у тебя...
перевод Я. Серпина
РАДУГА
Ты сердце разбудила мне сначала,
Как вешний гром, и, над землей взойдя,
Потом неотразимо засверкала
Мне радугой, возникшей из дождя.
Она горела в сини поднебесной,
Раскинувшись дугою без опор.
И для меня была ты грустной песней
И сказкой, не забытой до сих пор.
Великая любовь владела мною —
Свернуть я мог бы горы без труда.
Пусть кажется порой она смешною,
Но лишней и ненужной — никогда.
Другой я верен, грезами былыми
Все меньше дорожу я, став взрослей.
Но радугой твое сверкает имя,
Как в давние года, в душе моей.
перевод Я. Серпина
Сгораю, пестуя добро.
Перо, не подведешь?..
Всегда ли будешь ты, перо,
Мечом, разящим ложь?..
Хоть тоньше волоса ты стань —
Лишь правду говори!
Не лезь в ножны, литая сталь, —
Пока живешь — гори!
перевод Т. Волжиной
Рафаэлю
Как радости не ведает предела
Над первенцем склонившаяся мать,
Так счастлив ты, свое исполнив дело —
Стихи сумев, как надо, написать.
И целый мир, чтоб сердце не остыло,
Готов обнять ты разом, все вокруг
Тебе в ту пору дорого и мило,
И каждый встречный — закадычный друг.
Без вечного горенья, светлой цели
И творчества — безлик и сер твой путь.
Кто б ни был ты, товарищ, в каждом деле —
Желаю я тебе — поэтом будь!
перевод Я. Серпина
ЮРЮЗАНЬ
Юрюзань моя, Юрюзань,
Без тебя не прожить мне дня...
Пусть же волны твои опять
Убаюкивают меня.
Чтоб увидеть земли родной
Бесконечный степной простор,
Вырываешься ты из груди
Синих-синих Уральских гор.
Извиваясь, бежишь вперед.
И, минуя за гранью грань,
О делах Салавата поешь,
Юрюзань моя, Юрюзань...
Ты все время растешь и растешь в ширину,
Ты все время растешь и растешь в глубину.
От истоков своих вдалеке
Ты звенишь чистым голосом день-деньской,
На просторе сливаешься с Белой рекой,
Помогаешь Волге-реке.
Пусть людей моя песня, как ты, влечет,
Пусть, как ты, неумолчно она течет,
Отражая степную рань...
У меня сокровеннее нет мечты,
Лишь бы в души людские запала ты,
Песнь души моей, Юрюзань!
перевод Н. Старшинова
Всегда передо мной твои глаза,
Слова забуду — глаз забыть нельзя.
В них тайна — трепетная, как звезда,
На них не наглядеться никогда.
Не голубое озеро они,
Они безумной ночи не сродни.
О, серых глаз неповторимый свет!
Я светом тем обласкан и согрет.
И бесконечность солнечного дня,
И мысли, мучающие меня,
И страсти неразгаданный язык —
Все умещается в глазах твоих.
Слова забуду — глаз забыть нельзя,
Всегда передо мной твои глаза.
перевод Я. Серпина
Спешу я к дому, путник запоздалый,
В родной аул — не близко мне идти.
Ни горные потоки, ни обвалы
Не смогут задержать меня в пути.
Но все вокруг объято тишиною,
Луна восходит медленно в зенит
И в поздний час о чем-то надо мною
С пшеничным полем тихо говорит.
Колосьям впору до земли склониться
На тонком стебле — ноша нелегка.
Чуть слышно дышит спелая пшеница —
В ней аромат парного молока.
Не видно полю ни конца ни края —
Все в золотистых усиках оно.
Я шелушу колосья, выбирая,
Как глазки голубиные, зерно.
И говорит пшеница мне густая:
— Взрастить меня — тяжелый это труд.
Тебя не вижу в поле никогда я,
Не зря ли ешь ты хлеб, созревший тут?
И твердо отвечаю я:
— Давно ли
Здесь первая сверкнула мне заря?
Покуда жив — пою я это поле,
И потому свой хлеб я ем не зря!
перевод Я. Серпина
Рокочет море, словно ветру вторя.
В лучах зари на синий плес взгляни —
И ты увидишь:
Бесконечно море,
А бесконечность — вечности сродни.
Рокочет море,
Нет ему предела,
А встретились мы с морем первый раз.
Пусть волны гибкое омоют тело
И сердце испытают в добрый час!
И, словно путь мне к морю преграждая,
Встав на дыбы,
Как дикий конь встает,
Ударила мне в грудь волна крутая,
Горька, как соль,
И холодна, как лед.
Ударила —
И, отступив, сказала:
— Иди вперед, коль крепок ты и смел! —
И я пошел, и песню — от начала,
Широкую, как море —
Я запел.
И волны раздвигал я с песней этой,
И песня, неуемна и светла,
Преодоленьем страха, и победой,
И самоутверждением была.
перевод Я. Серпина
БЕЛАЯ НОЧЬ
О каменные плиты то и дело
Дробятся волны — не вздремнуть Неве.
Ночь белая, как будто голубь белый,
Полощет крылья в теплой синеве.
Спит тихий город в белой колыбели,
Лишь бронзовые всадники летят
На скакунах послушных, как летели
И день, и год, и век тому назад.
И снится им, как пламенеет небо,
Как над рекой ползет блокадный мрак,
Как мальчик, плача, просит ломтик хлеба
И слезы замерзают на щеках.
Но думала о нем страна родная
Все девятьсот ночей и дней, когда
К нему спешила, устали не зная,
По белой трассе ладожского льда.
Был долгий бой, и подвигов немало
Свершил народ, и память сохранит
Средь прочих подвиг сыновей Урала,
Бесстрашных и бывалых, как Шагит.
Встревожив душу, ночь уходит молча —
Ночь парусов и голубиных крыл...
На невском берегу я этой ночью
Пред земляками голову склонил.
перевод Я. Серпина
Стужа на окне нарисовала
Жарких стран роскошные цветы.
И летят, как бабочки, устало
К ним снежинки, сеясь с высоты.
Но мгновенно тают под рукою
Те цветы из инея и льда.
Их красой, их силой колдовскою
Не согреть мне душу никогда.
Только тот цветок, простой и милый,
Душу греет истинным огнем,
Что. весной в саду ты посадила
Под моим распахнутым окном.
перевод Я. Серпина
ЗИМНЯЯ СКАЗКА
Под лыжами поскрипывая, снег
Рассказывает сказку мне.
И вслед за мной луна берет разбег —
Без лыж в студеной вышине.
И тени падают наперерез,
И сосны стынут надо мной.
И хрустким снегом пахнет синий лес
И первозданной тишиной.
Заботливо одел седой мороз
Деревья в мягкие снега.
И дремлют звезды на ветвях берез,
И тускло светят жемчуга.
Ты впереди бежишь — и, белокрыл,
Тебе летящий ветер рад.
Твои ресницы иней опушил,
И щеки на ветру горят.
Во сне иль наяву — сквозь полумрак
Уходит за верстой верста,
И я не догоню тебя никак,
Моя любовь, моя мечта.
Прошу тебя — сквозь дымку, на бегу —
Ты разгляди лыжню мою,
Ты разгляди, как ночью на снегу,
Я написал тебе: Люблю!
перевод Я. Серпина
БЕЛЫЙ ПАРУС
Годами ты в мечтах моих живешь,
Как в синем море одинокий парус.
Приблизившись, покоя не даешь,
И не исчезаешь, удаляясь.
На миг один вошла в мою судьбу
Или навек вошла недобрым роком?
Зачем тебя забыть я не могу?
Зачем, скажи, я маюсь, одинокий?
О как мне больно, о как сладко мне
Хранить любовь нетронутой и жаркой!
О как мне страшно думать о тебе!
О как терять тебя мне жалко!..
перевод Т. Волжиной
Мой источник вдохновенья —
Ты, земля моя.
Мой источник вдохновенья —
Ты, любовь моя.
Без родной земли, без милой
Я и нем и сир.
Вас и радостью и силой
Я провозгласил.
В горе, милая, скорее
Я склонюсь к тебе.
Если же я ослабею, —
Припаду к земле.
И обид недавних стая
Тает, словно дым.
Снова чувствую себя я
Сильным, молодым.
Льется голос мой свободно,
С каждым днем нежней
Для любимой, для народа,
Для земли моей.
перевод Т. Волжиной
РОДНОЙ ЯЗЫК
О родной язык, о красивый язык,
Отца и матери язык!
Г. Тукай
Я, как пчела в саду цветущем, в поле,
Как жемчуга искатель в глубине,
Тружусь, веду свой поиск, и все боле
Родной язык волнует душу мне.
Сэсэна сказ и матери напевы
Для жизни он вобрал, а не для лжи.
В нем колосятся праотцов посевы,
В нем жив мой предок, правнук будет жив.
К народам-братьям с ним прийти я вправе,
Чтоб он звучал средь языков других.
Кто низким вздумал бы язык наш ставить,
Сам не высок тот в помыслах своих.
Чьим сыном без него назваться мне бы,
Чтоб общий подвиг с братьями вершить?
Есть у меня с ним и земля и небо,
Я без него — безвестный, без души.
перевод А. Решетова
СКВОРЕЦ
Он гостем голосистым
Ко мне явился вдруг.
И переливным свистом
Чарует все вокруг!
Запомнил он упрямо
Тот вешний день, когда
Его скворчиха-мама
Пустила из гнезда.
Он, взрослым подражая,
Все делал как-нибудь...
Потом — страна чужая,
Затем — обратный путь...
Далекий путь закончен,
Опомнился скворец
И радуется очень,
Что дома наконец!
Здесь все ему знакомо:
И лес, и водоем...
Он счастлив только дома —
В скворечнике своем!
перевод И. Измайловского
ЖЕРЕБЕНОК
По раздолью трав зеленых —
Аж захватывает дух! —
Скачет степью жеребенок,
И ликует все вокруг.
Он бежит и ветер ловит —
Только звон из-под копыт,
А ужалит в спину овод —
Мелкой дрожью задрожит.
Подрастет, сильнее станет
Иноходец вороной,
И черед ему настанет
Познакомиться со мной.
Напою его водою,
Накормлю его овсом
И помчусь на нем стрелою,
Точно стал я невесом.
И в полете этом звонком,
Чуть примяв в степи траву,
Жеребенка вороненком
Я, как в детстве, назову.
перевод Я. Серпина
ПЕРВЫЙ ЦВЕТОК
На берегу обветренные камни
Покрыты ночью снежною крупой,
Но почки, как коричневые капли,
Нависли над прибрежною тропой.
Земля теплей, улыбчивее стала,
И солнце, набирая высоту,
Издалека снимает покрывало
С ее лица, как белую фату.
Рождается невидимая завязь,
И с каждым днем все ближе тайный срок,
Когда земля, устало улыбаясь,
Подарит солнцу первый свой цветок.
Еще снежинки кружатся над речкой,
Но слышу я, на миг к земле склонясь,
Как бьется чье-то звонкое сердечко
Под сердцем у нее в рассветный час.
перевод Я. Серпина
ГОСТИНЕЦ
Желанному гостинцу из села
Ты будешь, безусловно, рад душою,
Особенно коль мать к нему смогла
И письмецо добавить небольшое.
Чего только в посылке нет!
И пряный мак,
И гусь, застывший в царственном величье,
И мед туда положен, и чак-чак,
Лишь молоко отсутствует в ней птичье.
И рукавицы вязаные тут,
И масло, что завернуто в газету.
И пусть друзья смешным меня сочтут,
Но и газету прочитал я эту.
Хотя фанерный ящик невелик,
Но уместилась вся моя земля там,
Как будто край мой за единый миг
На скакуне я облетел крылатом.
Прошу, друзья, урвав свободный час,
Ко мне на пир: с далекого Урала
Мне звон ручьев и запах влажных трав,
И голос гор в посылке мать прислала.
перевод Я. Серпина
И виду не подам я, дорогая,
Что больно мне, что плакать я готов.
Работать буду, устали не зная,
Без вздохов и без жалостливых слов.
Но, добрая и чуткая на диво,
Ты все, как есть, в глазах моих прочти
И нежными руками молчаливо
Беду мою прижми к своей груди.
И разом схлынет все, что сердце гложет,
И сердце успокоится, любя.
Не это ли и делает, быть может,
Меня мужчиной, женщиной тебя?
перевод Я. Серпина
Наде
Будет нелегко тебе со мною:
Ждут меня туманы впереди,
Молнии над крутизной ночною,
Долгие, постылые дожди.
Будет нелегко тебе со мною:
Ты устанешь от забот моих.
Может, и в любви моей порою
Молча усомнишься ты на миг.
Рассмешу тебя и успокою,
Пополам — и радость и беда.
Будет нелегко тебе со мною,
Но не будет скучно никогда.
перевод Я. Серпина
Как мачеха, полночная луна
Глядит на нас — холодная, чужая.
Последний раз гуляем допоздна,
Последний раз тебя я провожаю.
Все кончилось у нас — любовь ушла,
Погасло в сердце трепетное пламя,
И обступает нас густая мгла,
И тени хмуро движутся за нами.
Вот старый сад — и дальше нет тропы,
Боярышник нахохлился уныло.
Не цвет его, а острые шипы
Пусть спросят у тебя про все, что было.
А я уйду.
Прощай! — Но почему
К тропинке тяжко прирастают ноги,
И свет струится, размывая тьму,
И месяц улыбнулся меднорогий?
И соловей, притихший было, вновь
Звенит в саду, и словно тают тени,
И к сердцу возвращается любовь,
Как незабытое стихотворенье...
перевод Я. Серпина
ПОСЛЕДНИЙ ЛИСТ
Последний лист сорвался с чернотала,
Кружась, упал на снег пушистый он.
Давно зеленой краски в нем не стало —
Был к смерти желтый лист приговорен,
Когда упал на снег пушистый он.
Настанет срок — и упадешь ты тоже,
Как этот лист, лежащий невдали,
И станешь на осеннем бездорожье
Частицею нехоженой земли —
Как этот лист, лежащий невдали.
И деревце пробьется понемногу
Из-под земли, и в корне наконец
Заголосит окрепнувший птенец...
Кто выдумал,что смертен я? Ей-богу,
Сказать такое может только лжец.
перевод Я. Серпина
Последний раз, курлыча на рассвете,
Летящий клин прочертит небосклон
И унесет с собой осенний ветер,
Как пенье труб, прощальный медный звон.
И будешь ты со взгорка, над долиной,
Следить, как тает караван вдали,
Как будто сам за грустью журавлиной
Летишь и ты, не чувствуя земли.
Как сладок путь, как тягостно прощанье!
Но должен ты остаться и понять:
Есть в песне журавлиной обещанье,
Что с ней ты повстречаешься опять.
перевод Я. Серпина
Земля моя, здравствуй!
Бежит Юрюзань мне навстречу,
Встает Каратау в вечерней сиреневой мгле.
Здесь шел я когда-то с блескучей косой
по заречью,
Валялся ничком на уставшей от зноя земле.
Мне снова бы с песней на скалы забраться,
как в детстве,
Мне б кинуться в травы, дурманные после грозы,
И просто от счастья до боли в глазах нареветься,
До тяжкого вздоха, до самой последней слезы.
Готов улететь в темноту без узды и седла я —
Распутать бы только стреноженного коня —
И мчаться к опушке, на полном лету разрывая
Заслон из березок, летящий в упор на меня.
Чтоб ветер хлестал по горячим щекам до рассвета,
Чтоб били наотмашь зеленые руки ветвей
За то, что так долго, бродя по немилому свету,
Не мог я вернуться к земле незабвенной своей.
перевод Я. Серпина
ГОЛОСА ЗЕМЛИ
На синюю траву пустив коня,
Я собираю ягоды в логу.
И бабочек не счесть вокруг меня,
И сосчитать цветов я не могу.
Кузнечики без устали свербят —
И час, и два, и три часа подряд
Натачивая косы добела.
Неужто им страда не тяжела?
И, облетая пестрый луг, ужель
Пчела мохнатая не устает?
И у кого на свадьбе, словно хмель,
Запенится ее душистый мед?
И отчего, березонька, не мил
Тебе неомраченный небосклон?
Быть может, голову тебе вскружил
Какой-нибудь беспутный ветрогон?
Я каждой ветке задаю вопрос,
Я каждый голос знаю назубок,
И с каждой птицей говорю всерьез,
И привечаю каждый стебелек.
И без конца я слушать их готов,
В рассветной дымке приходя сюда,
Как старую мелодию без слов,
Что полюбилась раз и навсегда.
перевод Я. Серпина
ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА
Мчится, мчится, мчится поезд скорый,
Глаз не отрываю от окна.
Вот они, мои леса и горы —
Милая, родная сторона!..
Глаз не отрываю от окна.
Тук-тук-тук — по рельсам бьют колеса,
Тук-тук-тук — стучит им сердце в лад.
За окном веселый дождик льется
И щебенку женщины кайлят,
И одна мне подарила взгляд!
Неразгаданной загадкой мучась,
Вижу: первобытность не прошла...
От каких причин достались в участь
Женщине лопата да кайла!
Эта боль мне душу обожгла.
На луне сегодня мы, как дома,
Мчат ракеты до иных планет.
Но избавить от кирки и лома
Женщину — еще условий нет? —
На вопрос война дает ответ...
Тук-тук-тук — колеса бьют о рельсы,
В лад колесам сердце: тук-тук-тук...
Сердце, этой женщине доверься...
Я душою понял, как-то вдруг —
Был и у нее любимый друг...
Чтобы ясноглазая на солнце
Любовалась — он сгорел в огне.
Мне, даря цветы, она смеется —
Ей еще рыдать наедине...
Сколько их, без милых, по стране...
Юность без любви перегорела,
Разлетелись пепел и зола.
Стало по плечу любое дело
Женщине, что верность берегла, —
Как заря, душа ее светла!
Сколько их на пашнях и на фермах,
Ставших матерями без мужей...
Дорогие их, в шинелях серых,
Храбро полегли у рубежей —
Нет отцов у многих малышей...
Малышей не спрашивай о папах,
Материнских ран не береди...
Ветерок несет клубники запах,
Стройная березка впереди!
Сердце беспокоится в груди:
В край родной спешу, навечно в память
Этот миг путей впитав сполна.
Женщина с киркой мне сердце ранит —
В ней людская скорбь отражена...
Не забудь, что вынесла страна!
перевод И. Измайловского
Двадцать лет — ни много ни мало —
С тех пор, как отец не пришел с войны.
Сколько кукушек откуковало,
Откуковало от той весны!
Земля на холмах проросла медуницей,
Не встать, не пройти по траве отцу.
Почему же маме все так же снится,
Что он стоит, прислонясь к крыльцу?
Вот и сегодня, вздыхая тяжко,
Она рассказывает свой сон:
«Те же на нем сапоги и рубашка...
Даже лицом не меняется он...»
О страшные сны — на исходе ночи,
Раненой памяти вечный зов!
И только зубы сжимая молча,
Мы продолжаем дела отцов.
Двадцать лет — по путям, обожженным
Ночными слезами, — за шагом шаг...
Пусть никогда, никогда своим женам
Мы не приснимся так!
перевод Я. Серпина
Не может взрослый снова стать ребенком,
Но детство — мир, всегда открытый нам,
Как даль открыта радостным и звонким,
Не ведающим устали ветрам.
И если хочешь ты в него вглядеться
И увидать, каков он изнутри,
То удивленными глазами детства
Ты на него еще раз посмотри.
И все уйдет: усталость, боль и тяжесть,
И ночь тиха, и вольно дышит грудь.
И если солнцу ты взойти прикажешь,
Оно взойдет и озарит твой путь.
перевод Я. Серпина
КРАСОТА
Говорят, красота деревьев — листья.
С этим я без слова соглашаюсь.
Если ж красота людей — одежда,
Как бедна такая красота...
Есть иные — лишь одежку видят,
По одежке встретят и проводят,
То ковром стелясь перед тобою,
То, как пни, не шелохнут душой.
Есть такие — жаль их бесконечно,
Об одной одежде лишь пекутся, —
Смотришь: как она красива, только,
Только человека-то в ней нет!
перевод А. Решетова
МАЛЬЧИК И МОРЕ
Помрачнело море, помутнело...
Что стряслось с ним, люди не поймут.
Ветра нет, а волны оголтело,
Бешено у берега ревут.
Будто зверь голодный, с злым оскалом,
Море, не вмещаясь в берега,
Ищет жертву — на крутые скалы
Лезет, будто черту на рога.
На мальчонку смотрит зло и косо,
Словно приготовилось напасть.
...Ну а мальчик ходит по откосу,
Камушки кидая в эту пасть.
перевод А. Филиппова
КАВКАЗУ
Тотырбеку Джатиеву
В папахе белой в предрассветном дыме
Ты, оглушенный рокотом волны,
Стоишь на берегу морском, босыми
Ногами наступив на валуны.
И пеной омывает в час восхода
Тебя волна, как верная жена,
Дождавшаяся мужа из похода, —
И встреча ваша радости полна.
Пусть осенит вас небосвод лучистый,
И пусть Кавказ, — от солнца горячи, —
Навечно обратятся в остролисты
Твои кинжалы и твои мечи!
перевод Я. Серпина
Лишь отгорит заката позолота,
Мне в сумерках мерещится: вот-вот
Ко мне сторожко постучится кто-то
И в комнату доверчиво войдет.
Но тишина глуха и нерушима,
Я зря сижу, дыханье затая:
Никто ко мне не постучится —
Мимо в который раз прошла любовь моя.
Не улыбнулась, слова не сказала,
Прошла — и не заметила в пути...
Любви, как видно, ждать на месте мало —
Ты должен сам навстречу ей идти.
перевод Я. Серпина
Боишься ты — и это не секрет —
Судьбу свою связать с моей судьбою.
Тревожны думы, и покоя нет,
И нелегко поладить нам с тобою.
А между тем захочешь — и зарю,
И месяц, что в ночном плывет тумане,
И целый мир тебе я подарю,
Исполню каждое твое желанье.
Поэту, как кудеснику, ей-ей,
Открыты тайны волшебства любого.
Ты только прикажи — в руке моей
Потухнут звезды и зажгутся снова.
перевод Я. Серпина
РЖАНОЙ ХЛЕБ
Мой стих с горчащим привкусом полыни,
Как будто подгоревший хлеб ржаной.
Не сдобен ты — ни маку нет в помине
В тебе, мой хлеб, ни пряности иной.
Тебя, золой и углем обжигая,
Жизнь припекала так же, как меня.
Не легок ты, но я тебя слагаю,
И без тебя мне не прожить и дня.
Мой стих — мой хлеб, и это не причуда —
Крепка незримая меж нами связь.
Нет ни покоя мне, ни сна, покуда
Творю его, от мира отрешась.
Но на дорогах жизненных, быть может,
Когда невмочь идти во мгле ночной,
Стать снова сильным путнику поможет
Мой стих — мой подгоревший хлеб ржаной.
перевод Я. Серпина
И лучшее, ненайденное слово,
И лучший день — все будет, дайте срок.
Взойдет заря торжественно и ново,
И праздник слова ступит на порог.
И если конь, вперед меня неся,
Падет, пути не выдержав впервые,
И мне попасть на праздник тот нельзя —
Меня на нем заменят молодые,
Со мною не знакомые друзья.
Пусть не судьба мне путь найти к их дому —
Помянут все ж добром они меня
За то, что честно языку родному
Служил я, чистоту его храня.
перевод Я. Серпина
Песня сложена, чтоб жить.
Пыли песню не покрыть!
Молодеть ей, расцветать,
В ногу с временем шагать!
В том лишь песни смысл и лад,
Что она для нас как клад,
Как природа-мать, она
Вдохновением полна.
Коль бездушный запоет —
Душу в песне обретет.
Сонный к песне приобщится —
Прежней спячки устыдится.
перевод Т. Волжиной
И ветра шум, и зыбь листвы кленовой,
И шорох трав, и каждый из людей,
И мимолетно брошенное слово —
Все оставляет след в душе моей.
Иной про сказанное позабудет —
Его и не найти уже нигде, —
А слово, оставаясь, волны будит,
Расходится кругами по воде.
Я не ропщу, и волны не в ответе
Перед рекой, что им покоя нет.
И, как река, под солнцем волны эти
Я превращаю в серебристый свет.
перевод Я. Серпина
Желтые листки стихотворений
Осень раскидала, разорвав.
И читает ветер их осенний
Над последней прозеленью трав.
Почему же люди, не читая,
Топчут их, как будто в свой черед
Хмурая, студеная, седая
Никогда к ним осень не придет...
перевод Я. Серпина
ПОЛЕТ
Не вините меня, упрямого...
Может, мне и не по плечу, —
Но без устали с детства самого
Все куда-то лечу, лечу.
Жизнь моя — и взлет и падение.
Сам — земной, глаза — на луне.
Увлекала меня вселенная —
На Жар-птице летал во сне!
Со стогов и с коней — падал идолом,
Бросил все и — в аэроклуб!
В небо мертвые петли вписывал,
Я на выдумки был не скуп.
В первый раз обнимая милую,
Все летел в какой-то провал...
Поцелуй дал крылья орлиные,
С той поры я мужчиною стал.
С космодрома ушел отставленный, —
Знать, ненужным сочли полет...
Но, дыша негасимым пламенем,
Мое сердце летит вперед!
Коль отдача огня — так полная —
Сердце учится у ракет.
Счастлив тот, кто сверкнет как молния,
И оставит свой в жизни след!
перевод И. Измайловского
БЕССМЕРТНЫЕ
Лишь смерть не умирает на земле.
Все прочее, земное — смертно.
Ее не миновать скале, золе...
Но смерть порой таит бессмертье.
Нам и поныне виден тот костер...
Сгорая, римлянин Джордано
Бессмертье к нам через века простер,
Вставая над кострами Ватикана!
И подступала к Галилею мгла:
«Мысль?.. Отрекись! Дни жизни куцы!..»
«А все же вертится она!» —
Твердили губы гордого безумца!..
А нынче среди нас бредет она,
Бормочет: «Что ж я, что ж я натворила?!»
Огонь не выжег пламени Лазо,
Чапаю в берегах Урала тесно.
Они — средь нас. И всем смертям назло
Навечно остаются песней!
...Лишь смерть не умирает. Ну и что ж?
Живи, вдыхая ветер знойный!
Ты не бессмертен. Нет! Но коль умрешь —
Умри бессмертия достойным!
перевод Т. Волжиной
КЛИЧ МИРА
Поколению двадцатого века,
Опаленному зноем войны,
Снова снятся военные ветры,
Снова снятся военные сны.
Но не спят ветераны,
Вновь болят у них раны,
Поднимаются страны
Сурово против войны.
До сих пор со всех широт
Слышен горький плач сирот.
Та война, про которую помним,
Нам беспечными быть не велит.
Будьте бдительны, люди, сегодня,
Если враг, затаившись, не спит.
Нашу правду и счастье,
Наше кровное счастье
Враг грозится на части
Отнять у нас и разбить.
Только правде — не упасть!
Только счастье — не украсть!
Белый свет окунается в пожары,
Стоит кнопку в безумье нажать.
Легче камень отвесть от удара,
Чем в полете тот камень поймать.
Нет, не спят ветераны, —
Вновь болят у них раны.
Поднимаются страны
Сурово против войны...
Чтоб всегда наш мир беречь,
Мы надежно держим меч.
перевод А. Филиппова
ЧАЙКИ
1
Сизые молнии
Трепетных чаек
В синем безмолвии
Ветер качает.
Парят полусонно,
Крылья — вразлет.
Гляжу восхищенно
На их полет.
Крылья, как белый
Натянутый лук;
Клювы, как стрелы,
Звенят вокруг.
Чайка крылатая
В воду глядится...
И сизыми птицами
Море гордится.
Ах лучше бы нам
Вместо них заиметь
Не руки, а крылья,
Чтоб гордыми птицами
В бездонное небо взлететь.
2
Но я неожиданно
Нынче увидел
Трагедию чаек.
И вот до сих пор
Я слышу их дикий,
В какой-то обиде
Затеянный утром
Безудержный спор.
Сидели на острове
И гоготали,
И клювами острыми
Друг друга клевали.
Лишь золотело
Угрюмой улыбкой
Блестящее тело
Истерзанной рыбки.
Гордые чайки,
Ужель это вы
Драку затеяли
Из-за плотвы?!
3
Нету ни духа
Былой красоты,
Лишь звездочки пуха —
За полверсты.
А ведь могли бы
Без драки, не споря;
Наверное, рыбы
Хватило бы в море?
Пожалуй, напрасно —
Радостным днем
О чайках прекрасные
Песни поем?
Мы — люди!
И мы не похожи на чаек;
С улыбкой на лицах
Опять отмечаем,
Что белые птицы
Со всех сторон
Бывают порою необычайно
Похожими очень
На черных ворон.
перевод А. Филиппова
ЖАВОРОНОК
Распелся нынче жаворонок рано.
Еще ледок не стаял у ворот,
Еще в снегу заречная поляна,
А жаворонок — слышите! — поет.
То с высоты срываясь заповедной,
То просверкнув над речкой голубой, —
Уходит вверх, звенит бубенчик медный
И землю поднимает за собой.
И песня вешняя светло струится
С упругих листьев, бьющих о зенит.
...А это, может, вовсе и не птица,
А просто сердце поутру звенит.
перевод Я. Серпина
СНЕГИРИ
До вешней травки докопаться силясь,
Наст пробивали грудкой в час зари
И, грудки окровавив, воротились
Под утренней метелью снегири.
И поклевать семян засохших сели
Они на клен, и стихла веток дрожь,
И стал белесый клен в дыму метели
На яблоню веселую похож.
И яблоки, багряны и упруги,
На снежную слетали целину,
Чтоб снег поджечь в завьюженной округе
И разбудить красавицу весну.
И было интересно мне: смогу ли
Собрать со снега и со льда.
Но яблоки крылатые вспорхнули
И унеслись мгновенно — кто куда.
Ах, годы, годы...
Крылья напрягая,
Весна летит к нам с птицами опять.
Другой в ней свет, и нежность в ней другая,
А птиц, как встарь, руками не поймать...
перевод Я. Серпина
Студеный лес глядит в твое окно —
Душа, заиндевевшая до срока.
Но и под снегом, выпавшим давно,
Жива трава и стебли полны сока.
перевод Я. Серпина
Сегодня желтый, пасмурный рассвет.
Куст облетевший вздрогнул и затих...
Уходишь ты, остался только след
Степной полыни на губах моих.
Молчит земля, молчит из края в край,
Она — как ненастроенный курай,
Как холод опустевшего гнезда,
Покинутого птицей навсегда.
Не разомкнуть усталых, тяжких век,
На сердце горечь — больше ничего...
О, жалок в этом мире человек,
Когда уходит песня от него!
перевод Я. Серпина
ОБЛАКА
Над речкой — блеклой, как полуда,
Над склонами издалека,
Бог весть куда, бог весть откуда
Плывут неслышно облака.
Их ветер прижимает к склонам,
К макушкам сосен вековых,
И сосны гребешком зеленым
С утра расчесывают их.
И с влажных прядей вдоль отрога
Стекают капли там и тут...
Как мысли, медленно и строго
По кручам облака плывут.
перевод Я. Серпина
Зоревой петух поет,
Сумрак предрассветный...
Почему же я один
На тропе заветной?..
Зоревой петух поет,
Скоро ль рассветает?..
Мою милую теперь
Другой обнимает.
Зоревой петух поет,
Гонит месяц в тучи...
Как заря, взошла любовь,
А ушла, замучив.
Перевод В. Потемкиной
ПЕСНЯ ГОРИЦВЕТА
Горицвет я, горицвет,
Мне не тесен белый свет,
Белый свет — мой дом и лад.
Ладно в свете — в доме лад.
Как желаю — захочу,
Так живу да хохочу.
От меня несчастья нет —
Я лишь добрый горицвет.
Я всему живому рад —
Жить! Без смерти, без утрат!
Нет утрат — и горя нет.
Горицвет я, горицвет!
Перевод Т. Волжиной
Люблю влюбленных я,
Неповторимой силой
Влюбленные отмечены всегда:
И девушка поистине красива,
И парень перед нею — хоть куда!..
Но сам я стал иным, теперь такие чувства
Давно обходят за версту меня...
Не потому, что сердце стало пусто, —
Взнуздала ты ретивого коня.
перевод Г. Молодцова
Пришли без стесненья на склоне дня
В шалаш мой, чтоб песни послушать устало,
И рядом уснуть как ни в чем не бывало,
Меня не смущаясь, смущая меня!
Я встать не могу и уйти не могу:
На девушек спящих гляжу — не девчонок.
Просторен шалаш мой, и я не ребенок,
Не мальчик, что пас табунок на лугу.
Горбатая лодка. Река в забытьи.
Конь щиплет траву над излучиной спящей.
Все просто и странно.
В березовой чаще
Звенят сумасшедшие соловьи...
перевод Я. Серпина
Смеялся я легко, не умолкая,
Бездумно — будто и печали нет.
Какая фея, девушка какая
Мне возвратит былые двадцать лет?
Так это ты!
Тебе сегодня двадцать,
Ты мне весну в подарок принесла,
Заставила проснуться и смеяться,
Забыть про все заботы и дела.
Как я смеялся!
Содрогались горы,
Хохочущая падала волна,
И по небу катилась — прямо к бору —
От смеха обалдевшая луна.
Слова теряли прежнее значенье,
И бешено гремели соловьи
В честь нашего с тобою обрученья,
Во славу удивительной любви.
И Млечный Путь вприсядку шел над нами,
Во тьме ночной прерывисто дыша.
Медведица весенними ветрами
Нас щедро обливала из ковша.
Я пел и хохотал, глотая ветер,
Горячими слезами опален.
Все сном казалось.
Только на рассвете
Я понял вдруг,
Что это был не сон...
Чем заплатить могу я на прощанье
За свет — единственный в моей судьбе?
Я — только песни жаркое дыханье,
И песню оставляю я тебе.
перевод Я. Серпина
Ты, может быть, не так уж и красива,
И это я, у мира на виду,
Во власти вдохновенного порыва
Зажег тебя, как яркую звезду.
Как я мечтал, чтоб радостью дышала
Любовь, испепелившая меня!
Кружилось небо и земля дрожала,
Когда ты возникала из огня.
Сверкает красота твоя, покуда
Живет мечта.
Пусть это не навек,
Но коль однажды сотворил я чудо,
То, значит, я и вправду — человек!
перевод Я. Серпина
Березка мне твоим казалась станом,
Глазами голубыми — васильки,
Когда мы шли по утренним полянам
И по лугам искристым вдоль реки.
В бору, где травы молоды и дики,
Две ягоды в мерцающем огне,
Две красных капельки — две земляники
Ты сорвала и протянула мне.
Те огненные ягоды мне любы,
Я вкус храню их — терпкий искони,
Как будто и не ягоды они,
А девичьи пылающие губы.
перевод Я. Серпина
СОЛНЕЧНЫЙ ДОЖДЬ
Отвесный дождь и солнца свет.
Дождем струится солнце — просто диво!
Ты видишь — я тебе в ответ
Сквозь слезы улыбаюсь молчаливо.
Любовь желанная моя —
Свети мне, солнце, сердце согревая!
Беда незваная моя —
Томи мне сердце, непогодь лихая!
Пусть в небе голубым огнем
Играют молнии над мглою зыбкой,
И катится тяжелый гром,
И слезы льются, и дрожит улыбка.
Отвесный дождь и солнца свет,
И если вспыхнет радуга, быть может,
То пусть она, как четкий след,
Меж нами мостик выгнутый проложит!
перевод Я. Серпина
Такой голубизны сегодня дали,
Что хочется лететь, а не идти.
Недаром мы с тобой так долго ждали
И вешних дней, и этого пути.
Как иглами, травой зеленоперой
Прошит окрестный дол.
Горит восход,
И песня схожа с лебедем, который
По голубому озеру плывет.
Кто свел нас в это утро голубое,
В дорогу кликнул в этот ранний час?
И мы ль ласкаем ветер над тропою
Иль ветер на тропе ласкает нас?
Ты в голубой ручей ногой ступила,
И жалко мне, что никакая сила
Не может превратить меня в ручей,
Что крут овраг и дальше нет путей.
Цветам голубоглазым у обрыва
Цвести не срок.
Но, оглядись кругом,
Сорви сережку с ивы — будет ива
Для нас с тобою голубым цветком.
перевод Я. Серпина
Бывает, встретишь девушку такую,
Что только ахнешь восхищенно ты.
Глядишь ей вслед и чувствуешь, тоскуя,
Что до нее тебе — как до звезды.
Ты будешь вспоминать о ней, вздыхая,
И видеть по ночам, хотя и сам
Давно ты знаешь: женщина другая
Тебя ревнует даже и ко снам.
Ты будешь говорить о чем попало,
А про себя, тайком, мечтать о том,
Как та, что невзначай околдовала,
С тобой сидит за свадебным столом.
Но только гостем быть тебе придется
На том пиру — так пой о ней, любя!
Мечта уходит — песня остается,
А разве песни мало для тебя?
перевод Я. Серпина
НЕ РЕВНУЙ
К прошедшим дням, родная, не ревнуй,
Тех, что меня любили, не кляни.
Больною думой виноватых не рисуй —
Не виноваты, милая, они.
Когда меня ты взглядом обожжешь,
Твои глаза подобны их глазам.
Слова любви, что ты произнесешь,
Подобны с теми, как слезе слеза.
Ведь ты в себя, как в радужный букет,
Родных лесов, полей все собрала цветы...
Твоей вины, родная, в этом нет,
Зачем к себе самой меня ревнуешь ты?..
перевод Т. Волжиной
Быть может, это все в последний раз:
Огонь в груди и блеск счастливых глаз.
Прошу тебя — не смейся надо мной,
Но осень стала для меня весной.
Причудлива она и хороша,
Как радужный рисунок малыша.
И солнечными красками она,
Как трепетным огнем, озарена.
Поблекнет скоро сказки пышный цвет
И станет прахом — красок вечных нет.
Но как светло играют надо мной
Последние зарницы сказки той!
перевод Я. Серпина
Мы с детством расстаемся без печали,
Веселых лет бездумно не ценя.
О детство, восседай в забытой дали
На спинке деревянного коня!
И молодость, как детство, быстротечна,
Но как для нас разлука с ней трудна!
О молодость, дружи со мною вечно —
Ты будешь мне и в старости нужна!
перевод Я. Серпина
ФЕВРАЛЬСКИЙ МАЛЬЧИК
Наде
В том году весна не уставала
Лить росу с оттаявших светил.
Соловей руладой небывалой
Сверстников моих с ума сводил.
Будто хлопья пены на кумысе,
По лесам — черемухи настой.
Я его напился и влюбился,
И признался девушке одной.
С нею мы, несмелые, хмелели
На просторах праздничной весны
То ли от цветов, как кипень, белых,
То ли от небес голубизны...
Облетел тот кипень в ветрах мая.
Тяжелеют гроздья — собирай!..
Сам теперь черемуху ломает
Черноглазый, старший наш, малай.
перевод Т. Волжиной
СЫНУ
Азамату
Нашел ты шишку, у реки играя,
И мне навстречу радостно бежишь.
Была б игрушка только, а какая —
Тебе, пожалуй, все равно, малыш.
Играй, сынок!
Светло и жарко лето.
Пока ты мал, игра и есть твой труд.
А кем ты станешь — думать нам про это,
И думы нам покоя не дают.
Чтоб вырос ты — мечтать нам и трудиться,
Не знать порой ни отдыха, ни сна...
Ты с шишкою играешь — в ней таится
Высокая, шумящая сосна.
перевод Я. Серпина
КОГДА СПИТ МОЙ СЫН
Восторженно горящими глазами
Сынишка провожает самолет...
В его глазах пусть так же светит пламя,
Когда взлететь придет ему черед.
Когда влюбленно, пристально и строго
С великой высоты грядущих дней
Взглянув на землю, он поймет,
Как много
Ненужного и лишнего на ней.
Он скорбь и горе выметет с планеты,
Избавит мир от гроз и слез людских,
Переиначит хмурые рассветы
И краски новые найдет для них.
И все ему покажется знакомым
И непривычно новым на земле,
Когда под ним —
Весенним космодромом —
Она растает в розоватой мгле.
Он будет счастлив,
Будет смел и молод,
В просторы неоглядные влюблен,
И наш земной рабочий молот
На серп луны положит он.
перевод Я. Серпина
ПАСТУШОК
«Пастушок»
Тамары Нечаевой
Над степью месяц пас козлобородый
Отару звезд, подобно чабану.
И лег он незадолго до восхода,
На горную свалившись крутизну.
И вились волокнистые туманы
У звезд из-под копытец золотых.
И замечтались горы-великаны,
И ветер над ущельями затих.
И острыми лучами, как рогами,
Пробило солнце предрассветный мрак.
И пастушок на зорьке, в птичьем гаме,
Коров колхозных выгнал на большак.
Потом, остановясь за косогором,
Закинув руки за голову, он
Глядел в зенит тревожным синим взором
И солнце пил, лучами ослеплен.
Над ним все ярче небо розовело,
А он стоял, не слыша, как тайком
Облизывает ветер то и дело
Его бешмет коровьим языком.
И на отца — бывалого солдата —
Мальчишка в эту пору был похож.
И путь его с утра и до заката,
И день его нелегок, хоть погож.
Он трудится как надо, честь по чести,
Ждет писем с фронта, затаив тоску.
Но солнце на закате с черной вестью
Придет, померкнув, нынче к пастушку...
Прости меня, мальчонка босоногий:
Я растревожил боль далеких лет.
Но как не вспомнить старые дороги,
Встречая вместе розовый рассвет!
перевод Я. Серпина
СУЮНЧЕ
Суюнче — подарок человеку, принесшему добрую весть.
Будущее счастье хлебороба —
Брошенное в борозды зерно.
Трудишься и днем, и ночью, чтобы
Зазвенело колосом оно!
Трудишься, душою колос грея,
Чтобы он доспел, не заскоруз...
Хочется сорвать его скорее
И, размяв, попробовать на вкус.
Знаю, ты горюешь: — Наказанье...
Если бьют дожди в земную грудь.
Знаю: ты в жару готов дыханьем
Дождевые капли притянуть.
Хлебопашец, все твои надежды
С тайнами вселенной сплетены.
Хлеб, облитый горьким потом, ешь ты,
Но придут и радостные дни.
До всего еще достигнет разум,
Наше слово будет, как магнит.
Пожелаешь — ливень хлынет сразу,
Не захочешь — солнце зазвенит!
Звезды те, что сеем в синей стуже,
Принесут плоды.
— Пляши, агай! —
Я скажу, и ты за это тут же
Суюнче немедля мне подай!
перевод И. Измайловского
ПОВАР
Повар нам уху сварил такую!
Кто ее отведает, ей-ей, —
Ошибиться, право, не рискую, —
Тот язык проглотит вместе с ней.
Ставил с ночи, бороздя излуку,
Он на пескарей свой перемет
И не знал, что окуней да щуку
В перемете на заре найдет.
Котелок он в утреннем тумане
Над костром повесил — благодать!
Зачерпнув воды из Юрюзани,
Над ухою стал он колдовать.
Горный лук, и листья мяты спелой,
И щавель — все было на лугу.
Даже песню, что окрест звенела,
Мудрый повар положил в уху.
Косари не зря дивились силе,
Что в ухе таилась наяву, —
Так легко потом они косили
Влажную упругую траву!
перевод Я. Серпина
ТРАВЫ
«Нет вселенной дела до меня,
А мне до вселенной дело есть...
Рождаюсь я
И снова умираю,
И воскресает снова жизнь моя.
Вселенная!
Ей нет конца и краю,
Но лишь одна былинка в мире я.
А сколько трав на свете бесконечном!
Ведь воскресают так же и они.
Все оттого, что в обновленье вечном!
Их согревают солнечные дни.
Есть трупы меж живущих одиночек,
Кто рядом пал, живет и ныне тут.
В единстве —
В нем одном! —
Душа всех почек —
Ведь травы вместе с травами растут.
Будь одиноки,
Разве бы за лето
Могли бы землю всю покрыть они,
Да разве же они бы шли по свету,
Вздымая к звездам головы свои?
перевод Н. Милованова
ЖИЗНЬ
Мы очень рано с детством распростились.
Жизнь никогда не баловала нас.
Хлестала так, что искры вон из глаз!
И по щеке не раз слеза катилась.
В такие дни мы, губы закусив,
В сердцах твердили:
— Чтоб ты провалилась!
Ну кто придумал, кто, скажи на милость,
Назвать такие муки словом «жизнь»?
В те годы много радостей и бед
Мы очень близко к сердцу принимали.
Так близко, что следы тех лет
На наши лбы морщинами запали.
Нет! Тех борозд ничем стереть нельзя.
И тяжелы они, как пройденное горе,
Хоть часто из-под них глядят глаза
С веселой искрой юности во взоре.
Ах жизнь! А ты чертовски хороша,
Тебя мы строим сами.
И времени тревожная душа —
Живет в делах,
Взращенных нашими руками.
Трудна и упоительна ты, жизнь,
Как восхождение на солнечные кручи!
А вдруг бы мы на свет не родились?..
О нет! Об этом и не думать даже лучше!
перевод Т. Волжиной
В который раз день без толку прошел...
Пройдет и жизнь — подобная мгновенью.
Ведь это ты так на подъем тяжел,
А время не удержишь, к сожаленью.
Оно умчит досуг никчемный твой,
Звеня стрелой, горячей от полета.
...Свяжи его с упругой тетивой —
Тревогой дня, кипящею работой.
И, на мгновенье замерев тогда,
Оно уйдет в пространство голубое,
И унесет в грядущие года
Все нынче совершенное тобою!
перевод Я. Серпина
Небеса — голубое стекло.
Кто разрезать сумеет стекло?
Где окно, чтобы вставить стекло?
Если можешь, звезду зачерпни,
Ею, словно алмазом, черкни,
На пути небывалом сверкни!
Твоему вдохновенью дано
В мирозданье прорезать окно.
По плечу тебе стало оно!
Кто обгонит твой разум, народ?
Видишь, линию четко ведет
В небе синем алмаз-звездолет!
перевод Т. Волжиной
ЗАПОЗДАВШИЕ ДОЖДИ
Небо хмурится тоскливо,
И, куда ни погляди,
День и ночь без перерыва
Все дожди, дожди, дожди.
Где, дожди, весной вы были,
Лили вы в краю каком,
Когда здесь от знойной пыли
Задыхалось все кругом?
Туч напрасно ждал я сизых —
В душном мареве без вас
Почернел я весь и высох,
И до времени погас.
Вам шуметь бы не под осень,
Вам, дожди, бы выпасть в срок,
Чтобы сад был плодоносен,
Чтобы в поле хлеб не лег.
...Будь, любовь, со мной в расцвете
Дней моих, не приходи
Пустоцветной, словно эти
Запоздавшие дожди!
перевод Я. Серпина
ПОСЕВНАЯ
Идет посевная, и мне ни минуты
Прожить в эту пору нельзя без тревог.
Я с теплой кровати срываюсь, как будто
Горящей цигаркою пальцы обжег.
Луна, как краюха, висит над стрехою,
И глаз не могу я от звезд отвести:
Рассыпала полночь небрежной рукою
Зерно золотое на Млечном Пути.
И я в темноту вывожу вороного,
Поспешно седлаю коня во дворе,
И в поле ночное гоню его снова,
Гоню его снова навстречу заре.
Чтоб знать,
Не к дождю ли нахмурилось небо,
Чтоб чувствовать,
Пашню завидев вдали,
Томительный запах домашнего хлеба
От влажно дымящейся вешней земли.
В редеющем мареве,
В дымке туманной,
Под слабыми искрами гаснущих звезд
Гремят, как могучие трубы органа,
Тревожные струны продольных борозд.
Я музыкой этой наполнен до края,
И эхо звенит, словно ветер, в ушах.
Не так ли от клавиш,
Виски отирая,
Вставал на рассвете измученный Бах?
...Ребята работают — лучше не надо,
Им помощь моя пригодится навряд.
И все же гоню вороного в бригаду —
А что, если нет табаку у ребят?
перевод Я. Серпина
ЗОЛОТЫЕ ПОДКОВЫ
Кузнецу Самигулле
Вороной, не беспокойся,
Мчи галопом и шагай —
Не оступишься — на совесть
Подковал тебя агай!
Подковами золотыми
Высекай огонь опять...
Здесь девчата — перед ними
Хорошо погарцевать!
Спросят близко иль далече:
— Кто те крылья дал коню?
— Да Самигулла, — отвечу
И джигитов обгоню!
— А Самигулла, который?
Я отвечу: — Ясно, тот,
Что, как бог, стоит у горна
И рукой подковы гнет!
Раскалил железо ловко
И почти что на скаку
Он шутя пробил подковки
Под копыта рысаку!
Заплясал рысак упруго,
Брод — не брод, скала — пустяк! —
И девчата всей окрути
Не насмотрятся никак!
Что ж, смотрите на красавца,
Любо слушать, как храпит.
Звезды, вспыхивая, мчатся
До луны из-под копыт!
Подковал кузнец толковый —
От души ему хвала:
Золотые — не подковы,
Золотой — Самигулла!
перевод И. Измайловского
Ты проведи коня над темной бездной,
Прижавшись боком к выцветшей скале,
Стань беркутом, что падает отвесно
Из поднебесья к дымчатой земле.
Над бешено ревущею рекою,
К седлу пригнувшись и поводья сжав,
Ты по мостку, что стрункой лег тугою,
Не оступившись, пролети стремглав.
И высь над Куткантау прояснится,
И камни, что слоями залегли,
Как древней книги вещие страницы,
Тебе откроют прошлое земли.
И дуб расскажет на холме пустынном,
Как цепко он корнями в землю врос,
Как поднялся ветвистым исполином,
Ни стужи не боящимся, ни гроз.
И песня будет звонкой и широкой,
И душу распахнет перед тобой,
Коль ты придешь к ней не чужой дорогой,
А нетореной, собственной тропой.
перевод Я. Серпина
Бежит река — горит дуга крутая,
Летит огонь — без гривы и хвоста.
И я, преграды на пути сметая,
Спешу к тебе, как пламя и вода.
Любовь моя мятежна: ненароком
Неосторожным словом сердце тронь —
И разольюсь я пенистым потоком
И вспыхну, как безжалостный огонь.
И если тропки, выбранные нами,
Хоть раз сойдутся, знай наверняка:
Как я, ты тоже обратишься в пламя
И разольешься, как весной река.
перевод Я. Серпина
Я снова слышу:
— Что же ты молчишь? —
Но разве же молчу я, дорогая?
Не я ль тревожу утреннюю тишь,
Тебе слова привета посылая?
Не я ли — зов рассветной синевы,
Лучи зари, что звонко заблестели,
Движенье ветра, шорохи листвы
И бег неукротимый Агидели?
И все же снова:
— Что же ты молчишь? —
Будь справедливой — разве же молчу я?
Ты затаи дыханье и услышь,
Как бьется сердце, по тебе тоскуя.
перевод Я. Серпина
Забыть я этой ночи не могу:
Был в комнате, как в замкнутом кругу,
Стол у окна и два на нем бокала,
И ты вино мне молча подливала.
Забыть я этой ночи не могу:
Не утихая, ветер выл уныло,
И первый свет сочился сквозь пургу,
И ты прощенья у меня просила.
Забыть я этой ночи не могу:
Неслышно разминулись наши зори,
Оставив мне в заклад твою тоску
И слезы, и отчаянье во взоре.
Забыть я этой ночи не могу:
Дороги наши разошлись, а все же
Та ночь — в слезах, в отчаянье, в снегу —
Мне, что ни год, все ближе и дороже.
перевод Я. Серпина
Мы были, как душа, неразделимы,
Теперь нас двое — кто тому виной?
Различными дорогами пошли мы,
Но все, что было, — то навек со мной.
Со мной — луна и звезды, и восходы,
Со мной — светло бегущая река.
Со мной — незабываемые годы,
Со мной — тревоги, радость и тоска.
Минувшее не повторится снова,
И все-таки я не прощаюсь с ним.
Пусть родилась ты в мире для другого,
Но целый мир ты сделала моим.
перевод Я. Серпина
Все доброе, что есть в моей груди,
Все, сколько ты сумеешь унести,
Всю одержимость и любовь мою
Тебе навек я, песня, отдаю.
А все ненужное тебе — со мной
Исчезнет, обратись во прах земной.
И зарастет он ковылем седым,
И белый заяц пробежит над ним.
И белые березки никогда
Тропы тореной не найдут сюда,
И ветер, покружась над ним чуть-чуть,
Взмахнет крылом и свой продолжит путь.
Но если, песня, пережив меня,
Придешь ты к людям завтрашнего дня,
Ты снова им — без хвастовства и лжи —
О звездном времени моем скажи.
Не рвал я глотки, чтобы всякий раз
Внимало время громким словесам,
Но по сердцу прошло оно, лучась,
И сердце разорвалось пополам.
За славой быстротечной не должна
Ты слепо гнаться — не забудь о том,
Что молния вначале нам видна,
А гулкий гром разносится потом.
перевод Я. Серпина
СОЛОВЬИНЫЙ РАССВЕТ
Магафур Хисматуллин — башкирский певец; Загир Исмагилов — композитор.
Открой мне тайну, соловей: откуда
Пришла к тебе поэзия сама,
Всевластный голос — истинное чудо,
Не раз людей сводившее с ума?
Для слуха и для сердца человека
Ты вроде волшебства, и потому,
Не понимавший зависти от века,
Завидую я пенью твоему.
Твой голос, разливавшийся в долине,
Будивший спозаранок чернотал,
Ловил Чайковский, слушал Паганини
И Моцарт навсегда запоминал.
Они ль тебе мелодии дарили?
А может быть, ты прилетал в наш край,
Чтобы услышать Магафура или
Загира удивительный курай?
Когда солдатка песню запевала,
Не ты ли за нее пшеницу жал,
Не ты ли, грудку выпятив, бывало,
Косил ей травы, ловок, хоть и мал?
Не от лугов ли пенье удалое
И трели небывалой чистоты?
Иль струны между небом и землею
Перебираешь крылышками ты?
Иль в россыпях серебряного звона
Я музыку капели узнаю?
Иль на заре, забывшись упоенно,
Целует парень милую свою?
Иль это девушка, кумыс готовя,
Смакуя вкус, что с детства ей знаком,
От удовольствия, сдвигая броди,
Прищелкивает часто языком?
От зорь янтарных, что горят над склоном,
Иль от печали крылья все желтей?
Кто запер во дворце тебя зеленом,
Тревожа и лишая сна людей?
И ты без устали поешь, покуда
Не разорвется сердце у тебя.
И нас бы научить тебе не худо,
Как надо петь, тоскуя и любя...
Неужто так душою глух и злобен
Тот, кто упрямо держит меч в руках,
Кто землю соловьиную способен
Без сожаленья превратить во прах?
Не быть тому!
Кусты — в лучах рассвета,
И песня разливается крутом.
И, словно песне удивляясь этой,
Земля прищелкивает языком.
Когда настанет срок мне с ней проститься
И в запредельные уйти края, —
О соловей, бесхитростная птица,
Пусть песня мне сопутствует твоя!
перевод Я. Серпина
ДЕВУШКА С ИРГИЗА
Памяти Хадии Давлетшиной
Море, не вскипай перед зарею,
Волны гулко к берегу гоня.
Что с тобой? Зачем ночной порою
Ты тревожишь и зовешь меня?
Сон мне снился: косы заплетала
Над Иргизом девушка.
Впотьмах
Слышал я прозрачный звон металла
Звон монет, блестевших в волосах.
Черноока и румянолица
Пела за околицей села
Девушка, и, соскочив с седла,
Попросил я у нее напиться.
Родниковой мне подав воды,
Девушка промолвила с упреком:
— Почему Иргиз оставил ты?
Хорошо ль тебе в краю далеком?
Если навестил бы ты хоть раз
Не во сне — на самом деле нас!
Или ты забыл, что, словно море, —
Песнями томя и веселя,
С островками радости и горя, —
Раздалась башкирская земля?
Разлилась до самого Урала
И цветет — всем грозам вопреки.
И прекрасны песни, как бывало,
И священны эти островки.
Ты б хоть раз от белого прибоя
К нам пришел заросшею тропою!
Но янтарь милей, чем зеленя,
И сверкает море, торжествуя.
Лишь во сне ты в сторону родную
Повернул строптивого коня...
Море, не вскипай перед зарею,
Волны гулко к берегу гоня, —
Не зови и не тревожь меня.
Снится мне предутренней порою:
Девушка, грустя, у камыша
Заплетает косы не спеша...
перевод Я. Серпина
М. Кариму
Вновь на рассвете море загудело,
Как будто завертелись жернова.
Волна не может обойтись без дела —
Без пота и труда волна мертва.
Как будто в мыле от страды тяжелой,
В косматой пене к желтому песку
Бежит волна и мелкого помола
С собою тащит на берег муку.
О море, море — мельник седоглавый!
И нынче щедро даришь ты, как встарь,
Нетерпеливым — спутанные травы,
А терпеливым — солнечный янтарь.
перевод Я. Серпина
Земля вокруг черным-черна,
Как струнки, борозды на ней.
Она ядреного зерна
Ждет с каждым часом все сильней.
Склоняюсь к ней, пройдя межу,
И струны пробую рукой.
И кажется, что хлеб держу —
Лучей отвесных сноп тугой.
Ложатся на мою ладонь
Крутые годы и пути.
И песня — только струны тронь! —
Готова птицей ввысь уйти.
перевод Я. Серпина
КУКУШКА
(Песня)
Кукушка, скажи,
Расскажи! —
Долго ль под солнцем гулять,
Сколько на свете мне жить,
Радость и горе встречать?
Кукушка, считай,
Начинай!
Ну, веселей: раз, два, три!
Вижу, не станешь добрей,
Но не горюю, смотри.
Кукушка, пропой,
Успокой!
Чашу и счастья и бед,
Прежде чем кануть в покой,
Выпью до дна? Или нет?..
перевод Т. Волжиной
КУРАЙ
«Журавушка», «Урал», «Салават», «Кахым-турэ», «Караван-Сарай», «Салимакай», «Зульхиза», «Буренушка» — названия старинных башкирских народных песен.
Простился кураист, а в шалаше
Курай оставил.
Дай-ка я подую!
По силам мне, ей-ей, и по душе
Сыграть на нем мелодию простую.
Но он, видать, послушен, да не всем,
Он знаться с незнакомцами не хочет.
В чужих руках он холоден и нем,
Не плачет, не смеется, не пророчит.
А как тепло звучал он час назад —
От песни доброй каждый мог согреться.
Но кто-то, словно этому не рад,
Из палочки волшебной вынул сердце.
Молчит курай — седой Урал уныл,
И улетел Журавушка куда-то,
И голову Кахым-турэ склонил,
И отзвенели песни Салавата.
Как будто наши предки никогда
Не возводили Караван-Сарая,
Не шли к Парижу в давние года,
Храня в душе мелодии курая.
И не клялась в любви Салимакай,
И Зульхиза ночами не рыдала,
И где — теперь попробуй угадай —
К Буренушкам тропа берет начало...
Курай без кураиста нелюдим
И безъязык, и кажется невзрачным.
Лишь комаров гонять ты можешь им,
Коль дымом начинишь его табачным.
Но кураист ушел не навсегда,
Вернется он к замолкшему кураю,
И песня оживет, и песня та
Бессмертной будет — твердо это знаю!
перевод Я. Серпина
На земле, ликуя и скорбя,
Никогда завидовать не будем
Этим слишком осторожным людям,
Жаждущим покоя для себя.
Что таким крылатая мечта? —
Отроду душой они убоги...
Чтобы не упасть, глядят под ноги,
В небе звезд не видят никогда.
Досыта хлебнув добра и зла,
Хорошо во мгле сгореть кометой!
Ошибаться можно в жизни этой —
Лишь бы жизнь ошибкой не была.
перевод И. Измайловского
Я получил письмо твое...
Сперва —
Уж ты прости — оно меня смешило.
В нем были очень верные слова,
Они звучали скучно и уныло.
Я получил письмо твое...
Потом
Я снова перечел его и снова,
И загрустил: подумал я о том,
Что дышит болью каждое в нем слово.
Я получил письмо твое —
И вот
Сижу над ним с поникшей головою.
И голосом твоим меня зовет
Письмо в невозвратимое былое...
перевод Я. Серпина
Лети по свету — ты свободна, птица,
Сама себе дорогу выбирай.
Ты можешь к солнцу дерзко устремиться
Иль облететь кругами дольний край.
Лети по свету — ты свободна, птица,
Но только помни, развернув крыла,
Что ты не за решетками темницы —
Что ты в саду поэзии жила.
Лети по свету — ты свободна, птица,
А час придет — и в выси голубой
Тебе, быть может, вспомнится, приснится
Цветущий сад, покинутый тобой...
перевод Я. Серпина
Когда лечу, то с ветром в лад,
Когда цвету — цвету, как сад,
Когда теку — теку рекой,
Когда стою — стою горой.
Как ветер, мой певучий стих,
Огни цветов в глазах моих,
И мысль, как быстрая река,
И воля, как скала, крепка.
Тепло зари в крови моей,
А в сердце голоса земли.
И песней я бужу людей,
Чтоб люди радость в ней нашли.
перевод Я. Серпина
Когда блеснула седина в висках,
Как молния, прорезавшая тучи,
Вдруг к сердцу моему притронулась тоска
И громом отозвалась неминучим.
Так неужели молодость прошла,
Навек отпелась в песнях соловьиных?..
Моя весна!.. Давно ль она была?..
А вот уж старость светится в сединах.
Зачем так рано летний день угас
И заморозков засверкали нити?..
Вы — юные, не спрашивайте нас,
На прошлое страны вы пристальней
взгляните.
перевод В. Потемкиной
ДЕНЬ ПОБЕДЫ
Цветы степного молочая
Желтеют всюду предо мной.
Но почему же, расцветая,
Вы так поникли головой?
Или припомнили вы снова,
Как были для детей едой? —
Когда в расцвете никли вдовы,
Как вы, сраженные бедой.
Иль вспомнили вы тех, кто пали
В бою у наших рубежей?
Иль как израненных встречали
Домой вернувшихся мужей?
Цветы степного молочая,
Вы в мыслях у меня, как тень.
Вас на могилах собирая,
И тихо голову склоняя,
Приветствую Победы день!
перевод В. Потемкиной
Все течет, все изменяется.
Гераклит
Нет весен, из былого возвращенных,
Им, как реке, не обратиться вспять.
Уж если родился на свет ребенок,
Не будет вечно в зыбке он лежать.
Учитель твой свое исполнил дело —
Ты сам кого-то учишь с давних пор.
И первая любовь, что сердце грела,
Погасла, как оставленный костер.
Напрасен спор с изменчивой судьбою,
К истоку возвратился — ну так что ж?
Хоть прежний брод лежит перед тобою,
Ты воду из него другую пьешь.
перевод Я. Серпина
КТО О ЧЕМ
— Крылатый мой! — трубит мне небосвод.
— Мой жадный! — ручеек журчит в горах.
— Неутомимый мой! — земля поет.
— Мой недруг! — хмуро произносит враг.
— Ты брат мне! — соловей звенит ночной.
— Ты волен! — свищет ветер допоздна.
— Ты друг мне! — говорит язык родной.
— Защитник мой! — зовет меня страна.
— Ты одинок! — луна грустит в окне.
— Мечтатель ты! — ей звезды вторят в лад.
— Все хорошо. Одно досадно мне:
— Ты стар! — смеясь, мне девушки твердят.
перевод Я. Серпина
Наступит срок, друзья, все подытожит, —
Уйду я в запредельные края,
И песни вам оставлю, и, быть может,
В них тайна вам откроется моя.
Я небом был, паря под облаками,
Я был землей, когда ходил по ней.
Я был огнем, когда пылало пламя,
Я был водой, когда журчал ручей.
И настоящим был я, и грядущим,
И прошлым был в стремительном пути.
Так как же мне со всем расстаться сущим,
Как от себя в небытие уйти?
перевод Я. Серпина
Приходит счастье на пир последним —
Оно всегда — запоздалый гость.
И все же им беспрестанно бредим,
Всегда надеемся на авось...
Кто ждать умеет, к тому, как солнце,
Оно ворвется, хоть на закат...
Но только молодость не вернется —
Она не знает пути назад.
Осталось песнями утешаться —
Нет больше, кажется, ничего...
Вся жизнь моя — это поиск счастья
И возвращение без него...
перевод И. Измайловского
СТАРАЯ СОСНА
И день и ночь шумит, не уставая,
На рыжем взгорке старая сосна.
Какая дума и печаль какая
Ей не дают ни отдыха, ни сна?
Я слышу, как в ее тяжелой хвое
Между собою говорят века,
И долгий гром гремит над головою,
И с темных круч срывается река.
И ветра свист, и смутный гул прилива —
Все слышу я.
Шумит сосна, скорбя,
Сродни моей душе, что сиротливо
Зовет в разлуке день и ночь тебя.
перевод Я. Серпина
РЯБИНУШКА-НЕВЕСТУШКА
Как кротки осени последние объятья!..
Полна тоски ущербная краса.
И эта грусть, как желтое проклятье,
Объяла все долины и леса.
Сухие слезы — красной бронзы ярче —
Роняет листья даже гордый дуб.
Что с ним стряслось? О чем он тихо плачет,
Склоняясь кроной от тяжелых дум?
Иль обожгла рябина терпким ядом,
Багряной веткой тронула легко?
Но если верная березка рядом,
Не быть рябине суженой его.
Ой, ты, рябина! Лета дни минули.
Зажгла ты поздно яркие огни.
Оставь в кистях пылающие угли
И для другого пламя сохрани.
перевод В. Потемкиной
ПОДСОЛНУХ
Золотое блюдечко подсолнух
Мне подсунул прямо сквозь плетень:
Руку протяни и с хрустом сочным
Отдели от стебля яркий день!
Семечками щелкаю — считаю
Выпавшее в жизни мне добро.
Шелуху на сторону кидаю,
Оставляю зерен серебро.
Для чего мне горести и ссоры,
Если жизнь цветет, как вешний сад?
Спросят: «Что сияешь, словно солнце?»
Я скажу: «Подсолнух виноват...»
перевод Т. Волжиной
ИСТОЧНИК ЖИЗНИ
Моим дыханьем жарко ты дышала,
И я дышал дыханием твоим.
А жизнь и смерть, в бою сойдясь устало,
Решали — кто из них непобедим?
И вышло — жизнь! Родник ее, сверкая,
Бил перед нами. Веря и любя,
Ты обессмертила меня, родная,
Равно как обессмертил я тебя.
И после нас, как маленькое солнце,
Взойдет цветок и новый даст побег.
Любовь — источник жизни: кто напьется
Воды его, тот не умрет вовек.
перевод Я. Серпина
Всему, что в комнате твоей, — привет!
Привет столу, ковру, оконной раме,
Всему, к чему уже немало лет
Я прикасаюсь бережно руками.
И лишь на подоконнике твоем
Цветам бумажным, не влюбленным в лето,
Не пахнущим ни ветром, ни дождем,
Нет и не будет моего привета.
Прошу тебя, коль мы с тобой друзья,
От тех цветов, что видеть не под силу,
Пока я жив — спаси мои глаза,
Когда умру — спаси мою могилу.
перевод Я. Серпина
ЗЕРКАЛО
Ты в зеркальце настольное подчас
Глядишь разочарованно и косо,
И хмуришь брови, словно рассердись,
И без толку сердито треплешь косы.
Но хоть на щеки пудра не легла
И не насурмлены еще ресницы,
Ты, как русалка, для меня мила, —
Врет зеркало, и незачем сердиться.
Ты на него обиды не таи,
А хочешь убедиться, хороша ли, —
Привстань и загляни в глаза мои:
Верней найдется зеркало едва ли.
перевод Я. Серпина
ТВОЙ ПОРТРЕТ
Все встает так ясно и подробно:
Ты задумчива, глаза грустны.
Вьется локон, падая, подобно
Гребню набегающей волны.
Брови — точно ласточкины крылья,
Что под синью, солнцем залитой,
Робко и встревоженно застыли
Рядом с гребнем той волны крутой.
Тонких губ чуть зримое движенье —
Что сулит их зов, неуловим?
Стать бы ветром мне хоть на мгновенье,
Чтоб обвиться локоном твоим...
перевод Я. Серпина
ОЛЕНИХА
Поддев рогами солнце, олениха
Застыла на рассветном берегу.
А вдруг уронит солнце?
В балке тихой
Стою, пошевелиться не могу.
Но вот она мотнула головою —
И солнце на спину скатилось ей;
Сошла к воде тропинкой луговою,
Глотнула алых трепетных лучей.
И прочь пошла сквозь дымчатые росы
Вдоль лозняка, по прозелени трав,
Черемухи серебряные косы
Ветвистым гребнем плавно расчесав.
О добрая красавица лесная,
Как оборвать мне выстрелом твой путь?
Броди по тропкам, устали не зная,
Живи — и песнею моею будь!
перевод Я. Серпина
РОДНЫЕ ГОЛОСА
Не живое ль огниво — березы кора?
И не порох ли — хвоя в огне?
Это яркое пламя ночного костра
Счастьем жизни пылает во мне.
Синий дым ест глаза мне, но я не моргну,
Пусть огонь мои брови палит.
Бросив звездную сеть, чудо-рыбу — луну
Мне июньская ночь подарит.
Вот свой лук натянул чуть заметный рассвет,
Тихо стрелы рогозов скрипят.
Эти стрелы ко мне из умчавшихся лет
Голосами родными летят...
перевод Д. Шамова
Все будет в жизни: зов пути крутого
И горечь незаслуженных обид,
И резкое, как зимний ветер, слово,
Что душу, словно реку, леденит.
Но пусть течет река моя навстречу
Твоей реке, все звонче становясь,
И радуга опустится к заречью,
Подобно песне связывая нас.
И пусть, ни лжи, ни холода не зная,
Горит она — завистникам назло.
Что б ни было — живи, как лань лесная,
В душе моей тревожно и светло!
перевод Я. Серпина
ПОКИНУТЫЙ ДОМ
На краю деревни одиноко
Дом стоит, не нужный никому.
Не глядит никто из черных окон,
Не торопится никто к нему.
У его порога пес не ляжет,
Не задержится, охотясь, кот.
Космами соломы ветер машет,
Бедные остатки с крыши рвет.
А ведь печь и в нем топилась тоже,
Свет в окне зовущей был звездой...
Как моя душа сейчас с ним схожа,
Словно заколочена тобой!
перевод А. Решетова
Чтоб в час урочный встретиться в пути,
Всю жизнь к тебе я трудной шел дорогой.
Но ты была надменною и строгой —
Не разрешила близко подойти.
Потерянное трудно отыскать,
Но я не стану ссориться с тобою,
Хоть, может, я и был твоей судьбою, —
И суждено ли встретиться опять?
Любовь — как подвиг.
Верь без дальних слов:
Его умеет совершить не каждый.
Иной всечасно на него готов,
Другим он не под силу и однажды.
перевод Я. Серпина
ЖИЗНЬ ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ
Вот и ягоды душистые поспели.
Не скажите, что легки, не спадут.
Годы — ливни, не весенние капели, —
Не скажите, что джигита не согнут.
Вот и листья налилися желтизною.
Не скажите: ветер жгучий не сорвет.
Наше время золотое, молодое —
Не скажите, что грозою не пройдет.
Вот и поле под снегами побелело.
Не скажите, что не саван это лег.
Если душу годы вынули из тела,
Не скажите: не застынет, словно лед.
Вот и вешние ручьи бегут, бушуют.
Не скажите, что цветам не расцветать.
В колыбели мальчик — будущие бури.
Не скажите: на коне не проскакать!
перевод Т. Волжиной
АМАНАТ
(ЗАВЕЩАНИЕ)
Когда народ умеет сохранить
Язык, дарованный его стране,
Врагу его свободы не отнять,
Как не поймать орлицу в вышине.
Хосе Рисаль
Жив твой язык, а значит, есть
Твоя страна — твоя свобода,
В ней — память, гордость, доблесть, честь
И сила твоего народа.
С землей и с небом ты — с двумя,
С огнем, с водою — с четырьмя!
Как опорами тебя,
Одарили четырьмя!
Богатство — в этих четырех,
Святость — в этих четырех,
Слава — в этих четырех,
Радость — в этих четырех.
Те четыре воедино
Каждый Родиной зовет.
С Родиной свяжет сына
Речь — в крови она живет,
Речь, что музыкой течет,
Речь, что волос рассечет.
С колыбели нас с тобой
С той речью выходила мать —
Годится твой язык родной
Журить — учить, любить — ласкать,
Годится твой язык родной
Тебе, чтоб человеком стать.
Знай, могуч любой язык,
Язык — владыка из владык —
Словами можно оживить,
Но словом можно и убить.
Язык родной свой уважай,
Слова бездумно не бросай.
Ключ к языку — он ключ к стране,
Речь над страною — бровь над глазом
Бровей лишишься и, вполне,
Лишишься глаз обоих разом.
И станешь камнем — без очей,
И станешь камнем — без речей!
Храни, мой друг, родную речь,
Чтоб на земле себя сберечь!
Без родного языка
Ты — калека для страны,
Без родного языка —
Пень бездушный для страны!
Язык я с ивою сравню —
Нет деревьев без корней,
Под корень дерево срублю,
Капнет кровь с его ветвей,
На миг останется лишь тень,
Потом останется лишь пень.
Станет кочкою тот пень,
Что на кочке расцветет?
Над каким же здесь цветком
Ветер нежность соберет?
Все осокой зарастет,
Ветер мусор соберет —
Качнется в озере волна,
Станет мутною она.
Что под ивою растет?
Там прекраснейший цветок,
Чуден каждый лепесток!
Тихой звездочкой в тени
Ясным светом осенит.
Пусть сохранит вас и спасет,
На равных будет жить,
Твоей стране среди других
Тогда на равных быть!
С друзьями петь, как соловьи,
Делить обычаи свои,
И примут все твою страну,
Как друга, равного себе!
Пока живет родной язык
И от него ты не отвык,
Ты — не последний на миру,
Ты — не последний на пиру
И за дружеским столом
Ты песнь свою споешь,
Лишь уважая свой язык,
Ты равным проживешь!
Жив твой язык, а значит, есть
Твоя страна — твоя свобода,
В ней память, гордость, доблесть, честь
И сила твоего народа.
С землей и с небом ты — с двумя,
С огнем, с водою — с четырьмя!
А наше будущее — сад!
С ним несравнимы все сады.
Там будут разные цветы,
Там будут разные плоды,
И хватит всем цветам земли,
И хватит всем цветам воды!
Мы воевали за него,
Всеобщую пролили кровь,
И славу выменяв за кровь,
Переплелись корнями вновь...
Но каждый с речью со своей,
Защищенной им в бою,
Войдет в наш сад —
Про то пою!
Вот завещание мое —
Оно от прадедов идет.
Пусть сохранит вас и спасет,
Пусть сохранит вас и спасет,
Родную землю не гневи,
Язык наш древний береги.
Светлого тебе пути,
Светлого тебе пути!
перевод А. Гатауллиной
РОДНОМУ КРАЮ
Воистину прекрасны синь морская,
На кручах поднебесных вечный лед,
Но для меня тепла родного края
В их пышной красоте недостает.
И я на берегу, у волн бессонных,
У древних скал, отвесных, как стена,
Задумчиво стою, как жеребенок,
Отбившийся в пути от табуна.
Светлеют пальмы, знойная долина —
В цветущих кипарисах, но вдали
Мне видится уральская калина,
Меня зовут степные ковыли.
О как нужны мне нежность горицвета,
Душицы запах, голоса берез,
Раздольно колосящееся лето,
Ладони обжигающий мороз!
Чужие песни часто повторяю,
Любви к далеким землям не таю.
Но только моему родному краю
Я безвозвратно сердце отдаю.
перевод Я. Серпина
МОЙ ЩИТ
От века ночь и день между собой
Ведут непрекращающийся бой.
Ночь замахнется выгнутым клинком —
День заслонится солнечным щитом.
Так, сжав клинок, перед началом дня
Во мгле подстерегает смерть меня.
Но, солнечными песнями храним,
Смеюсь я над клинком ее кривым.
перевод Я. Серпина
ТОСКА
Хотя люблю я моря гулы,
Утесов древних гордый взлет,
Душа по родине взгрустнула,
Чего-то ей недостает...
Как жеребенок, в хмари синей
Стою, с тоски заржать готов.
Здесь веет белою пустыней
От этих вечных ледников...
Когда любуюсь пальмой плоской,
И кипарису, вроде, рад —
Передо мной шумят березки,
Калины зорями горят!
Здесь не по мне зима и лето,
Среди природы я один...
Здесь нет родного горицвета,
Простых душиц в коврах долин.
Я их напевам знаю цену...
Красот чужих душа полна.
Но трижды будь благословенна,
Моя родная сторона!
перевод И. Измайловского
Наверно, ты и есть мое прощанье
С мечтою молодых и светлых дней,
Последнее безмолвное свиданье
С моей любовью, с нежностью моей.
Не думал я, не ведал я, что мчится
Так быстро время, что придет черед —
И молодость моя вспорхнет, как птица,
И на прощанье крылышком махнет.
А что осталось?
Радость и усталость,
Наш общий путь, восходов алый дым,
И песня мне заветная осталась,
Украшенная именем твоим.
перевод Я. Серпина
Как нет ребенка, если сказки нет,
Так без любви нет песен для поэта.
Ты подари мне сказки зыбкий свет,
Чтоб песня до конца была допета.
Хоть сказка только сказка, но она
Живет во мне, поверить помогая
В любовь твою, как в чудо, дорогая.
И если сказке гибель суждена,
То ей на смену пусть придет другая.
Пусть будет даль — вперед на много дней —
Теплом их верным для меня согрета.
Как нет ребенка, если сказки нет,
Так без любви нет песен для поэта.
перевод Я. Серпина
СТРУНА
По очевидной для него причине
С укором говорит приятель мне:
— Как ни старайся, ты — не Паганини,
А все играешь на одной струне.
Все — про язык да край свой, будто мало
Тем на земле — ты оглядись кругом! —
Но старая струна не отзвучала,
А друг, похоже, сделался врагом.
Одна струна!
Но от души народной
Идет ко мне ее тугая нить.
Сто струн других, порвись она сегодня,
Ее бы не сумели заменить.
Ей равных нет — спасая от кручины,
Она сверкает, радуге под стать.
Я — не паук, что нить для паутины
В любом углу готов себе соткать.
Звучит струна, столетья окликая,
И думаешь: в былые времена
Для Пушкина, Шевченко и Тукая
Была священна эта же струна.
Одно над нами солнце, но предела
Нет свету, побеждающему тьму.
И песня соловья не надоела
Мелодией привычной никому.
Родимся мы на свет и умираем,
Заметь себе, не сто — всего лишь раз.
Простор, что мы зовем родимым краем,
Один у нас, язык один у нас.
Мне переборов сотни струн дороже
Одной струны неповторимый звук.
А остальные девяносто девять... Что же,
Оставь их при себе, мой строгий друг.
перевод Я. Серпина
Я временем, в какое мы живем,
Привык гордиться: боль его, и беды,
И свет, и пораженья, и победы —
Все в сердце умещается моем.
Бояться смерти — верьте, не умею
И не хочу.
Как кровную мечту,
Я утверждаю песнею моею
Бессмертье мира, жизни полноту.
Приветствую я будущие годы,
Мне дороги в тревожной смене дней
Все на земле живущие народы,
Все языки, звучащие на ней.
День изо дня, земные меря дали,
Вобрать в себя хотел я искони
Все голоса столетья, чтобы стали
Моим правдивым голосом они.
Я вглядывался жадно и упорно
В цветы и камни, в каждый стебелек,
Во всем, где мог, отыскивая зерна
Грядущих песен, животворных строк.
Когда мой путь, подобно звонкой нити,
Смерть перерубит — будьте так добры,
Прошу, друзья, меня похороните
У Каратау — у крутой горы.
Чтоб рядом бились волны Юрюзани,
Чтоб сосны выгибались на яру
И песнями в редеющем тумане
Меня будили птицы поутру.
И над могилою моей зеленой
Скупая надпись пусть гласит о том,
Что здесь покоится поэт, влюбленный
В просторы, что раскинулись кругом.
Неспящий ветер раскачает хвою,
И шишки, вызрев, упадут в траву,
И солнце заиграет над травою,
И я, согретый солнцем, оживу.
И песня к людям возвратится снова —
Как слава свету, красоте, добру,
Как продолженье неба голубого
И рыжих сосен, выросших в бору.
перевод Я. Серпина
БАЛЛАДА О САЛАВАТЕ
Скульптору С. Д. Тавасиеву
Коня лихого осадил он круто,
Прервав на миг стремительный полет,
И сквозь века бросает клич, как будто
Войска свои к бессмертию зовет.
Он озирает их с горы высокой —
Поэт и воин, доблестный джигит.
И молнией, таящейся до срока,
В ножнах клинок отточенный лежит.
Язык, что зло смеется над врагами,
Бессилен вырвать изо рта палач,
И мстительный огонь в глазах, как пламя
Сожженных сел,
И гневен и горяч.
И пусть цари запрут его в темнице,
Сошлют туда, где холод зол и лют, —
Клеймо на лбу навечно сохранится,
Но цепи Салавата не согнут.
Чтоб знаменем свободы на рассвете
Вставало солнце, разгоняя тьму,
Летит он в бой, летит через столетья
К земле своей, к народу своему.
Сто раз рассек он спину крутояру,
Сто рек осилил, смерти не боясь,
И вражеские рати, как отару,
Он на лету перерубил сто раз.
В чужой земле его осталось тело,
Костями белыми обняв ее,
Но имя грозно на устах гремело,
Сражалось за отечество свое.
Когда ворвался в пламени и дыме
Кахым-турэ в Париж, неустрашим, —
Как ратный стяг, сверкало это имя
С летучих копий прадедам моим.
Когда вручал, готовый к битве правой,
Рабочий Петроград нам красный флаг,
Клинок батыра — дедовская слава —
Звенел на древних Пулковских холмах.
И ожил конь — любимец Салавата,
И над землей запел его курай,
Когда по долгу верного солдата
На бой с фашизмом встал мой вольный край.
Как Агидель не остановит воды
И никогда не обратит их вспять,
Так никому вовек у нас свободы
И песен Салавата не отнять.
Единство наше враг сломить не в силе —
Перед царями в самый трудный час
Мы головы покорно не склонили,
Кто голову склонить заставит нас?
Несет скакун сквозь годы Салавата —
За Пугачевым он летит вперед
И за собою, клятве верный свято,
Родной народ к бессмертию зовет.
перевод Я. Серпина
Кахым-турэ — легендарный полководец, стоявший во главе
башкирских полков при взятии Парижа русской армией в 1814 г.
УФИМСКИЙ ВОКЗАЛ
Равилю Бикбаеву
Что грусть воспоминаний воспаленных
Для тех, кто юн?
Им рано жить былым.
Порою капли наших слез соленых
Покажутся водою пресной им.
А я грущу, Уфа моя родная,
По старому вокзалу твоему,
Слезой соленой медленно стекая
По улицам разросшимся к нему.
Нет прежнего зеленого вокзала,
Что молодого Ленина видал.
Совсем другой, каких в стране немало,
Стоит теперь на площади вокзал.
Тот, старый, был как памятник былому,
К далеким зорям возвращавший нас.
Мы зря, видать, дома иные к слому
Приговорить торопимся подчас.
Да мне-то что?
Я не из тех, пожалуй,
О ком припомнят через много лет.
Но жаль, что на путях к тому вокзалу
И мой невозвратимо стерся след.
Я не забыл еще, как в горле комом
В голодный год стояла лебеда,
Как в сноп тяжелый, разлучая с домом,
Вязались тропки — туго, навсегда.
Я помню, как, разуты и раздеты,
Под стук колес, тащивших наш состав,
С вагонных крыш на ржавые рассветы
Глядели мы, замерзнув и устав.
Свои у нас, мальчишек, счеты были,
И спор вскипал, и нож в руках мелькал.
Но нам казалось — обрели мы крылья,
Когда уфимский встретил нас вокзал.
Проникнутый тревожной теплотою,
Не осуждал его безмолвный взгляд
Наложенной на нас лихой бедою
Мозаики из множества заплат...
Давно прошла пора страды военной,
Но если позовет когда-нибудь
И нас труба — правдивым, сердце, будь:
Хотело б ты, чтоб старый, незабвенный
Вокзал уфимский проводил нас в путь.
перевод Я. Серпина
Ахияру Хакимову
И огонь умеет плакать тоже!
Только слезы капают из глаз
Не на землю, сон ее тревожа,
А взлетают к небесам, искрясь.
И часами не отходит ветер
От костра — прислужнику под стать, —
Чтобы незаметно слезы эти
Рушниками ночи утирать.
И мужчина плачет непреклонный!
Только слезы — горькие подчас —
Не мелькают по ветру бессонно,
А на землю падают, светясь.
Так он плачет, чтоб тоской незримой
Не смутить ни дальних, ни родных,
Чтобы даже женщине любимой
Невзначай не выдать слез своих.
перевод Я. Серпина
РАССКАЗ СОЛДАТА
Конь мой рыжий с белою звездой,
Отчего поник ты головой?
Иль не стало в яслях ячменя?
Истомилось сердце у меня...
Из башкирской народной песни
Хоть на войне, давненько это было,
Однако, братцы, помню, как сейчас:
Однажды к ночи рыжая кобыла
Ожеребилась во поле у нас.
А в поле том и стужа, и ненастье,
И жеребенку бы пришел конец,
Да, знать, ему на счастье, в нашей части
Служил Шахбаз — потомственный кузнец.
Лошонка принял он, как повитуха,
Он шерстку гладил теплою рукой.
В орешнике,
где ветер бился глухо,
Сумел он хворост отыскать сухой.
Костер неторопливо разжигая,
Устало приговаривал Шахбаз:
— Не трусь, мой милый, непогодь лихая
Не одолеет ни тебя, ни нас.
Придет пора — травы наешься вволю,
Тогда мы подкуем тебя, малыш,
И ты стремглав по вешнему раздолью,
Перегоняя ветер, полетишь.
А впрочем, что ж я, — разве это дело:
Пока тебе согрел я правый бок,
На левом шерстка вся заиндевела, —
Давай зажжем еще костер, браток! —
И полукругом заструилось пламя,
И стало жеребенку веселей,
И жадными зачмокал он губами,
И потянулся к матери своей.
Весь рыжий он — лишь звездочка, как мелом,
На грудь нанесена.
Бойцы стоят
Вокруг него, а в полушубке белом
Под свист метели подошел комбат.
А на комбата глянули — сердит!
Снег отряхнул.
— Не время заниматься
Развитьем коневодства... —
Говорит.
Но на лошонка посмотрел — и будто
Оттаял наш комбат:
— Добро... Не грех
Коню помочь в тяжелую минуту,
Война, гнедой, она война для всех.
Меня не бойся — я тебя не трону.
Машина за продуктами сейчас
Уходит ко второму эшелону —
Эвакуируй жеребца, Шахбаз! —
Заулыбались мы, хотим поближе
Все разом к жеребенку подойти.
А он глядит на нас — смешной и рыжий,
Со звездочкою белой на груди.
Дно кузова устлали мы соломой,
Шахбаз шинелью жеребка накрыл
И затемно дорогою знакомой
Отвез его в деревню — ближний тыл.
А воротясь, поведал он солдатам:
— Пристроил я надежно сосунка.
Большой табун в колхозе — малыша там
В обиду не дадут наверняка.
Он крепко в душу мне запал, ей-богу,
Все вижу белую его звезду.
Где б ни был я, а в тот колхоз дорогу —
Настанет время — снова я найду.
Одержим долгожданную Победу —
И за работу я возьмусь свою,
И к жеребцу хоть на день, да приеду
И сам его на славу подкую... —
Мы знали, что Шахбаз не из болтливых,
На ветер не бросает слов Шахбаз,
Как зря не посылает стрел строптивых
Тот, у кого остер и верен глаз.
Но даже самое святое слово,
Ценимое в любые времена,
Порой неотвратимо и сурово
Умеет перечеркивать война.
И, может, не успел мгновенной боли
Почувствовать Шахбаз, когда в бою
Он, обагрив завьюженное поле,
За перевалом встретил смерть свою.
Лежит кузнец в долине закарпатской,
Не встать ему с зарею никогда.
Недвижно над могилою солдатской
Алеет пятикрылая звезда.
А жизнь идет.
Она — в дороге дальней,
Что испокон открыта перед ней,
В пыланье горна, в громе наковальни
И в топоте подкованных коней.
перевод Я. Серпина
ОТЦОВСКОЕ ЗОЛОТО
Вы мне дороже, чем зеница глаз,
Вы — рана вечная на сердце у меня.
Я точно не смогу прожить ни дня,
Когда вдруг у меня не станет вас.
И если я вам ласки не додам,
И если вас не доцелую я,
Зачем нужна мне голова моя?
Зачем вообще на свете жить тогда!?
Сиротству цену точно знаю сам.
И золоту: оно без близких — пшик.
И смерть — пустяк, ведь жизнь —
бесценный миг,
В который я макушки глажу вам.
перевод С. Чураевой
Такая ночь!
Такая благодать,
Что смерти не боюсь, а жажду я.
Да, смерти...
Но не на века,
А лишь на миг — в твоих объятьях.
перевод С. Сагитова
ЖЕЛАНИЕ
Человек пусть будет нужен людям каждый.
Пятым чтобы не был колесом.
Не жалеет пусть себя, не будет страждущ —
Жизнь он создает своим трудом.
Работает!
Поет!
Улыбается!
Поступью твердой идет.
Строит!
Творит!
И радуется,
Всему, что сам создает!
Человека чтобы горе обходило.
Жизнь пусть будет праздником большим.
Будущее вижу я счастливым —
Любит каждый где и где любим.
Мечтает!
Горит!
Возвышается!
Покой душевный найдет.
Грезит!
Хранит!
Окрыляется!
Во благо людей живет!
перевод С. Сагитова
ЯЗЫЧЕСТВО
От женских тел идет сиянье,
Волна ложится к их ногам.
От их недвижных изваяний
Все побережье словно храм.
Как древний грек в глуши былого
Не отвожу я глаз своих.
Должно быть, враг всего живого
Одежду выдумал для них.
Была бы вера словно ветер,
Я воротил бы годы те
И поклонялся бы на свете
Великой этой красоте.
перевод А. Хусаинова
Если мне суждено дожить до весны,
Лежать на траве, в небо глядеть,
Не считай меня умершим, видящим сны,
Еще не со мною красная смерть.
И если трава покрылась росой
От горьких слез моего ручья,
Не думай, что горе мое всерьез,
Не думай, что горя не вытерпел я.
Я просто не знаю, на что весна
Моей душе, истомленной тобой,
Если она мне была суждена
Такой же, ни в чем не понятной судьбой.
перевод А. Хусаинова
ФЕВРАЛЬ. БУРАН.
Не верь, не верь бурану-Февралю,
Пусть бесится без отдыха и сна.
В нем нет коварства, я же говорю, —
В его объятьях девушка-Весна.
Она придет, и будет, как всегда,
Земля полна весеннего огня,
И растворятся горе и беда,
Но это будет в мире без меня.
Но как тебя оставить, умереть?..
Но не снести мне жизни, не стерпеть...
перевод А. Хусаинова